Книжное

[Star-gazer]

Вот думаю, не поиздеваться ли над собой и не читануть что-нибудь из списка:
Четыре великих романа, которые невозможно читать

Вот задать себе как задание на 2015 год и сожрать давясь *_*


Четыре великих романа, которые невозможно читать

Писатель АЛЕКСЕЙ ПОЛЯРИНОВ по просьбе «Журнала ЖЖ» составил список книг, которые способны свести с ума кого угодно.
АЛЕКСЕЙ ПОЛЯРИНОВ о самых нечитбельных романах:
Есть такие книги: их чтение похоже на попытку переплыть бассейн, наполненный быстрозастывающим цементом.
Салман Рушди вспоминал, что после выхода «Сатанинских стихов», его читатели основали «клуб 15-й страницы» — туда вступали люди, не осилившие даже первую главу.
У многих книг есть такой клуб.

Давайте сразу договоримся: подходить к большим романам со своими привычными критериями — это как пытаться измерить длину электромагнитной волны с помощью школьной линейки.
Чтение великих текстов — отдельное искусство. Требующее практики и настроя.
Первое, что нужно усвоить: большой роман не должен быть «уютным» и тем более «понятным» и «доступным» (сразу вспомнилось прекрасное: why should things be easy to understand?).
Читатель, открывая книгу «переусложненного» автора, должен понимать, что чтение в данном случае — это не просто наблюдение за героями, это упражнение. Упражнение в прилежании. Тренировка внимательности.

Особенно это важно сегодня, в эпоху, когда люди привыкли потреблять информацию мелкими порциями — не больше 140 знаков за раз. Иначе подавятся.

И в этом контексте «сложные» и «нечитаемые» романы особенно важны — они учат не просто потреблять информацию, но искать ее, прикладывать усилия, фокусироваться.

Книга 1. «Шум и ярость» Уильям Фолкнер
У этой книги довольно большой «клуб не-читателей». Первая часть «Шума...» — рассказ идиота, олигофрена, с трудом отличающего прошлое от будущего; он путается в местах, временах и формах глагола. И потому понять, что происходит, весьма затруднительно. Сам Фолкнер в 1929-м году, обсуждая публикацию книги с издателем, предлагал использовать для печати чернила разных цветов — чтобы промаркировать и отделить друг от друга временные пласты, смешавшиеся в мозгу у слабоумного Бенджи Компсона. Но в типографии идею отвергли.

И лишь в 2012 году издательство The Folio Society 6, наконец, воплотило в жизнь замысел автора. Из под станка вышел первый тираж «Шума и ярости», в котором временной бардак в голове Бенджи помечен разными цветами.




Книга 2. «Улисс» Джеймс Джойс
Особое место во всех списках «почитаемых, но не читаемых книг» неизменно отдают «Улиссу» Джойса.

Есть знаменитый (и, возможно, выдуманный) диалог Джойса с журналистом:
Журналист: «Зачем вы написали „Улисса“?»
Джойс: «Чтобы филологам было чем заняться в ближайшие 300 лет».

Сложно найти книгу, которая вызывала бы такие яростные споры на тему «нечитаемости».
Но. Мне кажется, «Улисс» — это тот случай, когда людей отпугивает не столько сам текст, сколько его репутация.

Мне повезло, я прочитал «Улисса» до того, как мне успели сообщить о том, что он «переусложнен, «переоценен» и «невыносимо скучен». Я просто слишком мало знал о нем. Честное слово. Я прочитал «Дублинцев», потом лекцию Набокова о Джойсе и — взялся за «Улисса».
А почему бы, собственно, и нет?
18 глав, каждая с уникальным замыслом и стилем, в каждой что-то происходит, и все они утрамбованы в один единственный день. Как можно пройти мимо такой аннотации? За этой книгой вообще довольно сложно заскучать, особенно если под рукой есть комментарии Хоружия и/или Набокова.
И лишь потом, обсуждая роман в кругу знакомых, я стал все чаще слышать странные реплики в свой адрес, вроде:
— Да ладно, хватит прикалываться! Как ты мог получить удовольствие от чтения самой скучной и высокомерной книги в истории?
— Ну, — отвечал я, — никто не предупредил меня, что она «самая скучная и высокомерная в истории». Возможно, это меня и спасло.


Книга 3. Салман Рушди «Сатанинские стихи»
Один из самых непростых романов 20 века, и такая репутация связана не только и не столько с его литературными качествами, сколько со скандалом, последовавшим за его публикацией.
Действие романа расщеплено на 2 части — современную и историческую/религиозную (что очень роднит его с Булгаковским «Мастером и Маргаритой»). Историческая линия романа вращается вокруг жизни (лже)пророка, прототипом которого послужил Мухаммед.
Эти главы вызвали бурю негодования в мусульманской среде. Дошло даже до того, что британские мусульмане в Болтоне подвергли книгу Рушди сожжению.
Но самая важная дата в жизни романа (и Рушди тоже) — это 14 февраля. День святого Валентина. В этот день иранский лидер аятолла Хомейни издал фетву, призывающую казнить автора и всех, кто причастен к изданию книги (об этом Рушди позже напишет в своих мемуарах «Дж. Антон»).

Сложным для восприятия роман делает не только язык Рушди (густой и плотно утрамбованный метафорами), но и сложная композиция, в которой время нелинейно, одни герои снятся другим, а историческая часть то и дело прорывается в часть современную. Но тех, кто найдет в себе силы преодолеть плотную завесу авторского словоблудия, ждет награда, — потому что пост-фактум, прочитав роман, читатель поймет монументальность и архитектурную мощь замысла.


Книга 4. Дэвид Фостер Уоллес «Бесконечная шутка»
«Бесконечную шутку» еще за год до выхода в прессе называли шедевром, the Great American Novel, а автора — гением. Среди редакторов издательства «Литтл, Браун» о размерах книги ходили легенды!

Есть известная байка (скорее всего правдивая): когда менеджеры издательства «Литтл, Браун» собрались на совещание, посвященное грядущему изданию «Шутки», директор на полном серьезе спросил: «скажите, а кто-нибудь вообще прочитал эту книгу дальше 70-й страницы?». Руку поднял только редактор Уоллеса Майкл Питч.

1079 страниц мелким шрифтом, рваный нарратив и безумный монтаж, вечные сноски и сноски на сноски и сноски на сноски на сноски (всего 388 штук), полное отсутствие хронологии, теннис, наркотики, политика, сатира, конспирология, математика (Уоллес умудрился вставить в роман доказательство теоремы средних значений; и даже игру придумал на основе этой теоремы). Единодушны критики были только в одном: эта книга способна свести вас с ума.

Один знакомый как-то пожаловался мне:
— Читать «Бесконечную шутку» Уоллеса — это как пытаться переплыть бассейн, наполненный быстрозастывающим цементом.
— И что тебе не нравится? — Спросил я. — Ведь это как раз самое интересное. Любой дурак может переплыть бассейн, наполненный водой. Какой интерес сражаться со стихией, которая не сопротивляется?

Именно так, мне кажется, и надо воспринимать Большие Романы — как вызов.

—
Почему вы хотите взобраться на Эверест?
— Потому что он существует.

Разве нужны другие причины?